Сельское хозяйство Армении переживает странный период: с одной стороны, мы видим стремительный рост производства курятины, свинины и фруктов, с другой — разорение крестьян, заброшенные поля и растущую зависимость от импорта. Почему бизнес охотно вкладывается в одни отрасли, но игнорирует другие? Чем грозит исчезновение мелких хозяйств? И можно ли остановить этот процесс в Армении, применив мировой опыт — фермерские кооперативы?
Найти ответы нам помогут цифры государственной статистики. Посмотрим, к примеру, на мясной бизнес. За последние годы потребление свинины и курятины в Армении резко выросло, а вот говядины — упало. Бизнес постарался подстроиться под спрос и заместить импорт: птицефабрики и свинокомплексы расширяются, а в разведение коров и овец почти никто не инвестирует. В растениеводстве та же картина: крупные компании засаживают земли интенсивными садами, развивают тепличные хозяйства, но традиционные культуры (пшеницу, картофель, овощи на открытом грунте) оставляют на произвол судьбы.
В результате в армянском сельском хозяйстве появились «серые зоны» — отрасли, где нет места ни крупному бизнесу, ни выживающим в одиночку крестьянам. Но если ничего не менять, под ударом окажется продовольственная безопасность страны. В Европе и в Азии подобные проблемы решают с помощью крестьянских кооперативов, но в Армении они почти не приживаются. Почему? Причины и в советском наследии, и в недоверии, и в отсутствии господдержки.
В этой статье мы сделаем анализ данных Армстата, приведем примеры других стран и рассмотрим возможные пути выхода из кризиса.
В нашей последней статье об изменениях в структуре доходов домохозяйств Армении мы писали в том числе о проблемах сельских жителей и постепенном превращении зажиточного когда-то крестьянства в небогатых горожан.
В качестве продолжения теперь мы решили внимательнее посмотреть на происходящее в сельском хозяйстве, которое, как мы выяснили, сыграло критическую роль в снижении реальных доходов населения. Вооружившись последними статистическими отчетами Армстата об использовании посевных площадей, о поголовье домашних животных и продовольственной обеспеченности, мы погрузились в мир сельского хозяйства Армении. И первое что выяснилось — таких мира два, и жизнь в них протекает абсолютно по-разному. Но обо всем по порядку.
Что происходит?
Животноводство
Начнём с животноводства. Первое, что бросается в глаза — почти всё поголовье крупного рогатого скота и овец в Армении до сих пор сосредоточено в домашних хозяйствах! А вот в свиноводстве картина уже другая: на бизнес приходится более четверти поголовья. В птицеводстве же бизнес и вовсе доминирует, забрав долю почти в 70%.
Еще более любопытными оказались данные о динамике поголовья. Как видите на картинке, бизнес демонстрирует впечатляющие темпы роста с 2018 года по всем направлениям. Чего не скажешь о поголовье животных, находящихся в собственности домохозяйств. Здесь серьезный кризис наблюдается повсеместно, за исключением овцеводства.
И тут важно заметить, что если в производстве свинины и курятины темпы роста у крупного бизнеса вполне перекрывают падающие объемы в домохозяйствах, то в поголовье КРС доля бизнеса настолько ничтожна, что практически никак пока не компенсирует стремительное сокращение. Почему так происходит, расскажем позже, а пока разберёмся с данными по посевным площадям.
Растениеводство
Тут мы сразу сталкиваемся с проблемой: данных по использованию земли в разбивке бизнес/домашние хозяйства в отчёте Армстата просто нет. Но мы попробуем что-то понять из общей динамики.
На графиках легко заметить, что в трёх из четырёх групп земледелия, где активность домохозяйств исторически высокая, наблюдается значительное сокращение как используемых площадей, так и получаемой продукции. Исключение — только фрукты и ягоды, где наблюдается постоянный и уверенный рост. Но, судя по новостным сайтам, происходит это рост за счёт бизнеса, который при помощи государственных дотаций и льгот делает серьёзные инвестиции в принципиально новые по уровню технологий сады.
Несмотря на печальную динамику, можно предположить, что в армянском растениеводстве достигнуты ощутимые успехи в деле хранения продукции и логистике. По крайней мере, доля потерь сельскохозяйственной продукции, судя по статистике, значительно сократилась по всем видам производств за последние несколько лет.
Ложку меда в эту бочку дегтя мы положили, а теперь давайте посмотрим на то, что происходит со спросом на сельхоз продукцию и чем он удовлетворяется.
Спрос и предложение
Как видите на графиках, с 2017 года в стране резко растёт потребление курятины (один из самых доступных источников животных белков) и свинины (наиболее дешевый источник животных жиров), а потребление баранины и вовсе выросло почти на треть. Потребление же говядины при этом стремительно сокращается.
Потребности в баранине закрываются частично за счёт роста собственного производства, а большая часть обеспечивается за счёт сокращения экспорта (с 27,9% в 2017 году до 5,5% в 2023 году). Спрос же на свинину и курятину закрывается главным образом за счёт импорта. И если рост птицеводства несколько снизил зависимость от импорта, то в свиноводстве она только растёт.
С садами и огородами всё сложнее, и динамика зависит от конкретных культур, но в целом и тут основную роль играет внутренний спрос, а роль экспорта становиться всё ниже.
Кто виноват?
Теперь пришло время подвести некоторые промежуточные итоги. Как видите, бизнес быстро развивается в птицеводстве и свиноводстве, активно заходит в технологичное садоводство и, местами, в тепличное овощеводство. Практически все остальные секторы вместе с экономикой крестьянских хозяйств находятся либо в застое, либо стремительно падают.
Почему так происходит? Обречено ли крестьянство на вытеснение со стороны крупного бизнеса и дешёвого импорта? Является ли такое развитие оптимальным для экономики страны и что делать, если нет?
Ответы на эти вопросы хорошо известны. Бизнес будет занимать ниши, где концентрация капитала обеспечит высокую прибыль за счёт эффекта масштаба и снижения трудозатрат — птицеводство и свиноводство подходят под эти критерии. А крестьянство будет вынуждено оставаться там, где масштабируемость невозможна, стоимость труда высока, а инвестиции минимальны — например, овцеводство и органическое овощеводство.
Казалось бы, всё просто. Но остаётся огромный пласт экономики (и это касается не только сельского хозяйства), где комбинация затрат на труд и потребности в капитале и технологиях становится препятствием как для крупного бизнеса, так и для индивидуальных хозяйств.
Сравните, например, мясомолочное производство с птицефермами или свинофермами. Формирование хорошего племенного стада КРС может занять десятилетия — в отличие от кур или свиней откорм крупного рогатого скота занимает гораздо больше времени, а молочное производство требует высоких инвестиций, как в автоматизацию, так и в хранение и переработку.
Впрочем, ответ на этот вызов тоже давно есть. И он хорошо проверен временем. Но, несмотря на то, что многие теоретические основы его были разработаны более 100 лет назад в Российской империи, применялись в СССР, сейчас на всём постсоветском пространстве метод такой воспринимается как что-то сказочное и нереализуемое.
Что делать? Или хорошо забытое старое и почему оно не работает
Речь, конечно, о крестьянской кооперации, которой и обязаны своими успехами на международных продовольственных рынках такие страны, как Новая Зеландия, Дания, Нидерланды, Италия, Франция и многие другие.
Да и в дореволюционной Российской Империи дело было поставлено на широкую ногу. Например, союзы крестьянских кооперативов успешно конкурировали на мировом рынке все того же сливочного масла (о проблемах в производстве которого мы писали выше), контролируя около 10%. Льноводство, один из самых трудозатратных аграрных секторов того времени, вышло на такой уровень, что даже спустя пять лет после развала империи, сопровождавшегося мировой и гражданской войнами, голодом и тотальной разрухой, ее осколки продолжали обеспечивать ¾ мировых объемов.
Почему же это не работает в Армении теперь? Возможно, ответ заключается в том, что практически любые попытки самоорганизации граждан долгие годы считались чуть ли не главной угрозой власти. А в некоторых государствах постсоветского пространства — до сих пор считаются.
Например, Александр Васильевич Чаянов, экономист с мировым именем, который был одним из главных теоретиков кооперативного движения не только в Российской Империи и СССР, но и во всём мире, имел неосторожность (правильнее, конечно, сказать профессиональную смелость) спорить со Сталиным о роле и судьбе крестьянства накануне коллективизации. Закончилось это для него (как и для многих других крупнейших советских экономистов) арестом в 1930 году и расстрелом в 1937-м.
Но что-то мы немного отвлеклись, тем более что для Армении эти времена, к счастью, давно и, надеемся, навсегда закончились, а исторических примеров успешной кооперации в стране мы пока найти не смогли.
Так почему же такая модель до сих пор не находит применения в Армении? Эмпирических доказательств мы вам не подготовили, но интуитивно складывается ощущение, что кооперация успешно развивается в двух случаях: если в стране наблюдается высокий уровень межличностного доверия (как, например, в скандинавских странах), либо тогда, когда крестьянство в стране доведено уже до такого состояния, что для выживания люди готовы пробовать все, что угодно (как это было с молочными производствами в Индии или с кофейными производствами в Южной Америке).
Мы не знаем, сколько еще должно пройти времени, чтобы крестьянство в Армении оказалось в группе выживающих, а потому готовых объединяться и сотрудничать, но то, что с межличностным доверием в стране большая беда мы уже точно знаем из различных международных рейтингов (например, таких, где Армения по этому показателю занимает 152 место из 167 возможных).
Но если все так сложно, то почему бы просто не пустить процесс на самотек? Тем более что аграрный бизнес, как мы увидели, активно развивается, а отмирающее крестьянство, хоть и недостаточно быстро, но постепенно находит себе место в городской экономике.
Можно, конечно, этот шанс упустить, но тогда придется забыть национальной безопасности и свыкнуться с мыслью о тотальной зависимости от не самых дружественных соседей и торговых партнеров.
Угрозы продовольственной безопасности
Как вы видите на графике, способность Армении обеспечивать себя необходимым продовольствием с 2017 года снизилась практически по всем группам. И если по некоторым видам продуктов, надеемся, можно ожидать быстрого улучшения ситуации (например, в свинине и курятине), то в той же молочной продукции пока наблюдается резкое ухудшение.
Еще хуже ситуация почти со всеми видами злаков и бобовых. А в скором времени такими темпами, возможно, придется импортировать и овощи, крупным экспортером которых Армения всегда была. Первые звоночки в виде резко выросших цен на овощи в этом году мы уже слышим. Это, видимо, результат того, производители уже не способны удовлетворить возросшие потребности экспортеров, сохранив внутренние объемы потребления.
Что со всем этим теперь делать?
Сельское хозяйство Армении — это история двух параллельных миров. В одном — бизнес гонится за прибылью, строит птицефабрики, разбивает суперсовременные сады и наращивает производство свинины. В другом — крестьяне выживают, как могут, поля зарастают бурьяном, а поголовье коров с каждым годом становится всё меньше.
Что не так?
- Бизнес вкладывается только туда, где деньги крутятся быстро — куры, свиньи, фрукты. А всё, что требует времени и терпения, остается на откуп стареющим крестьянам, у которых нет ни техники, ни денег на развитие.
- Кооперативы, которые спасли сельское хозяйство уже на половине планеты — от Европы до Латинской Америки, — в Армении не приживаются. То ли память о советских колхозах мешает, то ли просто никто не доверяет соседу, во всяком случае в вопросе долгосрочного планирования и готовности исполнить обязательства.
- Импорт растёт, а своё производство — падает. И это не только про деньги, это про безопасность. Ведь если завтра «основной торговый партнер» Россия решит «прижать» Армению через цены или прекращение поставок, альтернативы может уже не оказаться.
И что же всё-таки делать?
- Кооперативы. Государство могло бы помочь: дать льготные кредиты и гарантии, научить, как работать вместе, показать успешные примеры. Не заставлять, а убедить, что вместе выгоднее.
- Деньги — туда, где они нужны. Субсидии и технологии не только для крупного бизнеса, но и для мелких хозяйств.
Не ждать чуда. И это самое главное! История знает кучу примеров, когда сельское хозяйство поднимали буквально из руин. Но для этого нужны две вещи: желание меняться и понимание, что «как раньше» уже не ва